В марте 2020 года шведское правительство предприняло шаг, который вошел в историю страны как первый серьезный акт признания насилия, совершенного государством. Тогда была учреждена Комиссия правды и примирения для торнедальцев, квенов и ланталайсетов — представителей финно-угорских народов, исторически проживающих на севере Швеции. В 2023 году комиссия успешно закончила свою работу. Рассказываем о политике насилия, которую проводила Швеция на своей территории с конца XIX века, и смотрим, как страна пытается разобраться с этим трудным наследием.
Согласно официальному указу правительства, 19 марта 2020 года была создана Комиссия для расследования нарушений и злоупотреблений, направленных против торнедальцев, квенов и ланталайсетов в ходе политики ассимиляции XIX–XX веков. Комиссия стала первым в истории Швеции разбирательством подобного типа.
Новый государственный орган был призван не только восстановить историческую справедливость, но и осмыслить долгосрочные последствия ассимиляционной политики государства с конца XIX века до 1970-х годов. Работа комиссии включала изучение архивов и устных свидетельств и тематические исследования и завершилась публикацией итогового отчета в ноябре 2023 года.
Почти одновременно, в 2021 году, появилась еще одна комиссия — по правде о насилии против саамов. Итоговый отчет комиссии ожидается в конце 2025 года; он станет важнейшим документом, определяющим подход Швеции к репарациям, культурной политике и правам коренных народов на десятилетия вперед.
Торнедальцы, квены и ланталайсеты
На севере Швеции, вдоль реки Турнеэльвен, издавна живут торнедальцы, квены и ланталайсеты — близкие шведам народности, говорящие на языках меянкиели и квенском, родственных финскому. В Швеции их насчитывается около 50 тысяч человек. В 2000 году торнедальцы были официально признаны национальным меньшинством, а меянкиели получил статус регионального языка. Их традиционный уклад жизни — сельское хозяйство, охота, рыболовство и оленеводство.
Отношения между шведским государством и северными меньшинствами строились на неравенстве и недоверии, хотя и не всегда были открыто враждебными. До XIX века жители северных регионов страны находились на периферии государственной политики. Власть ограничивалась сбором налогов и миссионерской деятельностью и почти не вмешивалась в местный уклад. Но с усилением идеи централизованного национального государства и распространением идеологии шведского этнического единства ситуация изменилась.
В XIX веке национальная идентичность все больше начала ассоциироваться со шведским языком, лютеранской верой и культурой столичного юга. Все, что от этого отличалось, будь то финно-угорские языки меянкиели и квенский или традиционные практики саамов, воспринималось как устаревшее или варварское и подлежало изменению. С конца XIX века и примерно до 1960-х годов власти Швеции проводили целенаправленную насильственную политику ассимиляции:
Последний пункт особенно наглядно иллюстрирует идеологическую подоплеку политики. Измерения начали проводить под влиянием популярных в первой половине XX века теориями о чистой шведской расе, которые в 1922 году привели к созданию в Упсале первого в мире Государственного института расовой биологии. Его сотрудники и руководитель Херман Лундборг регулярно ездили на север страны, где измеряли и фотографировали представителей коренных народов в попытке доказать их расовую неполноценность. Часто людей заставляли раздеваться догола.
Комиссия правды и примирения провела 166 интервью и 12 тематических исследований. Ее выводы, представленные в отчете, однозначны: государство и церковь Швеции несут моральную и политическую ответственность за последствия ассимиляционной политики, которая «нанесла ущерб меньшинствам и до сих пор затрудняет защиту их языка, культуры и традиционных отраслей хозяйства».
Среди ключевых рекомендаций комиссии следующие:
Представитель Торнедалийского союза Терье Рааттамаа заявил: «Это [решение комиссии] шаг в правильном направлении. Мы очень рады, что теперь наши проблемы будут на виду у правительства и общественности и что государство предоставит нам возможности действовать и принесет извинения».
Саамы
Саамы — коренной народ, населяющий регион Сапми (бывшая Лапландия), охватывающий север Швеции, Норвегии, Финляндии и части России. Традиционные занятия саамов — рыболовство, охота, овцеводство и прежде всего оленеводство. Это единственный официально признанный коренной народ в Евросоюзе.
Исторически отношения саамов со шведским государством складывались как колониальные. Уже в XVII веке началась государственная экспансия на север, обусловленная как миссионерской деятельностью (насильственная христианизация и уничтожение традиционного шаманизма), так и экономическими интересами. По мере индустриализации шведского севера в XIX–XX веках репрессии усилились.
Именно в этот период активная колонизация севера, связанная с дальнейшей разработкой лесных, минеральных и водных ресурсов, сопровождалась не только экономической экспансией, но и культурным и образовательным давлением. Государство стремилось интегрировать местное население в общество, но на условиях культурного подчинения — с отказом от родного языка, верований, уклада жизни.
Торнедальцы, квены, ланталайсеты и саамы воспринимались как «почти шведы», но недостаточно цивилизованные или как диковинные реликты прошлого. Миссионерские интернаты, запрет на родной язык, псевдонаучные эксперименты — все это стало частью той цивилизаторской миссии, в которой ассимиляция трактовалась как форма помощи, а сопротивление — как архаика или патология.
В 2008 году молодежная организация Saminuorra обратилась к правительству с требованием создать комиссию по установлению правды. Но только в 2020 году, после того как Саамский парламент (представительный орган саамского народа в Швеции) подал официальную петицию, власть дала зеленый свет. Отличие этой комиссии от первой состоит в том, что по настоянию Саамского парламента она не включает в себя слово «примирение». Примирение, подчеркивают представители народа, невозможно без признания вины.
Сейчас комиссия работает над масштабным отчетом. Она уже провела почти 200 интервью и собрала больше 40 письменных свидетельств. В центре внимания следующие насильственные практики XX века:
«Если ты сделал что-то не так, тебя наказывали, могли избить, запереть, отобрать одежду, и ты сидел на улице до следующего утра», — вспоминает один из переживших насилие. «Я потерял самоуважение. Я был неуверен в себе и прежде всего боялся. Я боялся сделать что-то не так. Это преследовало меня всю жизнь», — говорит другой. Обоим уже за семьдесят, но они рассказывают об опыте, который пережили детьми.
Члены комиссии также подчеркивают, что речь идет не только о прошлом. Лайла Сюзанн Варс, одна из членов Комиссии, заявила: «К нам приходят молодые люди и рассказывают о том, как травмы их родителей влияют на них. У них развиваются болезни, психические расстройства, вызванные тем, что произошло с их родителями в детстве, утратой языка и идентичности. Многие люди чувствуют эту огромную пустоту». Керстин Калиссендорф, глава комиссии, добавляет: «Многие из этих правонарушений, совершенных давным-давно, до сих пор отражаются на семьях, их условиях жизни или на том, как они воспринимают свои отношения со шведским обществом».
Меньшинства вне национального нарратива
Работа обеих комиссий ставит под сомнение укоренившийся в обществе образ Швеции как исключительно толерантного и инклюзивного государства. Ассимиляция меньшинств была не случайным побочным продуктом модернизации, а осознанной стратегией подавления «низших» культур.
Сегодня торнедальцы, квены, ланталайсеты и саамы — это не музейные экспонаты и не «этнографическое наследие», а живые сообщества, все еще сталкивающиеся с дискриминацией, стигматизацией, утратой языка и неравным доступом к ресурсам и политическому представительству. Лайла Сюзанн Варс говорит: «Молодые саамы рассказывают о расизме, с которым они сталкиваются в местных продуктовых магазинах, в школе, на работе. [Расизм] никуда не исчез. Здесь столько расизма, невежества и ненависти!»
Поэтому обе комиссии рекомендуют не ограничиваться символическими жестами, а провести реальные институциональные реформы:
Многие исследователи сходятся во мнениях — чтобы воплотить в жизнь рекомендации комиссий, нужно сначала изменить само общество. Большинство жителей стран Северной Европы просто не осведомлены о зверствах прошлого из-за недостатка образования и публичности в отношении этой части истории. Это отличает регион от других — просвещение общественности о прошлой и настоящей дискриминационной политике лежит в основе процесса примирения в Швеции. И именно поэтому рассказ о правде важен и сам по себе, и становится одной из мер возмещения ущерба.
Министерство культуры Швеции это понимает и признает: «Правительство обязано расширять знания о злоупотреблениях, нарушениях и расизме, которым подвергался саамский народ». Специалисты также отмечают, что для фундаментального изменения образовательной парадигмы нужно менять отношение во всей профессиональной среде. Из исследований разделенных обществ известно, что реформы образовательной политики не способствуют социальным изменениям, если учителя не поддерживают политику и не получают подготовки для ее реализации — или и вовсе выступают против нововведений.
Все эти меры не только помогут заново установить отношения между государством и национальными меньшинствами на основе уважения, ответственности и равноправия, но и дадут обществу возможность по-новому взглянуть на свою историю. Ту самую историю, согласно которой шведская идентичность определяется прогрессом, гуманизмом и социальной справедливостью, но в которой до сих пор отсутствует голос тех, кого систематически заставляли молчать.
Литература по теме
